— Давай, сынок! — кричала воодушевленная Баптиста.

Саванна схватила со стола очередную тарелку и, когда Леандрос и двое других танцоров виртуозно демонстрировали серию быстрых ритмичных шагов, размахнулась и бросила ее им под ноги. Она разбилась о плитку в двух футах от Леандроса. Леандрос сразу обратил свой взор на Саванну. Она светилась лучезарной улыбкой, выхватывая очередную тарелку из чьих-то рук и снова бросая ее к ногам любимого. Осколки разлетались в разные стороны.

На площадке остался только Леандрос. Она снова выхватила тарелку, теперь уже из рук Ионы, и бросила ее с каким-то безумным азартом. Последняя разлетелась вдребезги прямо у ног Леандроса. Счастливая улыбка озарила его лицо, глаза его авансом обещали бурный восторг предстоящей ночи, и тело Саванны затрепетало. Она разбила еще три тарелки с особой страстью, а Леандрос все быстрее приближался к своей возлюбленной в ритме танцевальной мелодии. И вот он был уже рядом, прямо перед ней.

Он опустился на колено, ловко подхватил Саванну на руки и молниеносно выпрямился, поднимая ее высоко вверх. Многочисленные юбки ее пышного подвенечного платья вспорхнули, обволакивая влюбленных легкими волнами. Толпа взревела, женщины пришли в восторг, а мужчины выкрикивали разнообразные пожелания жениху, иногда слишком откровенные.

Леандрос что-то крикнул гостям и понес ее к площадке, где их ждал вертолет. Девочки уже давно спали, они сами уложили их в постель, улучив несколько минут.

На борту вертолета Саванна даже не пыталась завести разговор с Леандросом: шум винта, лопасти которого со свистом разрезали воздух, сводил возможности любой беседы к нулю. Она думала, что они поедут на машине и остановятся в той самой пятизвездочной гостинице в Халкиде, в ресторане которой ужинали с родителями Диона. Но курс, взятый вертолетом, шел явно мимо главного города острова.

Она повернулась к Леандросу и закричала во весь голос:

— Куда мы летим?

Он загадочно улыбался в ответ и покачивал головой.

После двадцати пяти минут полета она увидела неясно вырисовывающиеся вдали очертания окрестностей Афин. А еще через десять они совершили мягкую посадку на крыше одного из небоскребов в самом центре деловой части города. Леандрос вышел из вертолета первым и, обхватив Саванну, вынес ее из салона на руках. Оказавшись на земле, они крепко взялись за руки и побежали прочь от вертолета, скрываясь от ветра, создаваемого его огромными лопастями.

Охранник открыл дверь, ведущую с крыши здания внутрь. И они быстро сбежали вниз по лестнице и вышли к ожидающей их кабине лифта.

— Где мы? — спросила она, едва дыша.

— Не узнаешь, дорогая моя?

Возможно, она и узнала бы, если бы взор ее и все внимание не отвлекали его черные, как смоль, роскошные, блестящие волосы.

Лифт стал медленно подниматься и остановился через несколько минут. Двери бесшумно открылись, и Леандрос вынес ее в небольшой холл.

Наконец-то она поняла, куда он ее привез.

— Мы в пентхаусе здания коммерческой компании Кириакисов.

Она была здесь всего лишь раз, на приеме, который, кажется, и определил всю ее судьбу. В тот самый вечер, когда они встретились с Леандросом впервые и она безропотно позволила ему поцеловать себя.

Саванна стала с любопытством разглядывать все вокруг себя: и небольшой холл, и раскинувшуюся за ним просторную гостиную.

— Ничего не изменилось с тех пор, — прошептала она.

Он согласно закивал головой, но выражение лица почему-то стало хмурым.

— Петре здесь не нравилось. Она предпочитала жить на вилле, которую я купил неподалеку от ее родителей.

— А разве вы с ней жили не на вилле Калосоризма?

Он с интересом посмотрел на Саванну.

— Никогда.

Саванна с облегчением вздохнула. Бесконечно обрадованная тем, что ее дом будет по-настоящему принадлежать только ее семье, а не будет хранить тяжких воспоминаний, она невольно улыбнулась.

— Ты довольна? — спросил Леандрос.

— Да.

— Ты страшная собственница, как и я. — Тем временем они уже подошли к открытой террасе.

Она не могла разглядеть его лица, на террасе было темно, и тревожная дрожь охватила тело. О чем он думал?

— Ты помнишь? — спросил он Саванну.

Поцелуй. Он вспомнил их первый поцелуй.

— Да. — Ей так и не удалось вычеркнуть события того вечера из памяти.

И через мгновение он поцеловал ее точно так, как это было в памятный вечер их знакомства. Его губы трепетали с особой нежностью, словно это был их первый поцелуй. Язык плавно исследовал контуры ее рта. И, как и прежде, Саванна млела и таяла, а тело становилось безвольным. Поцелуй был долгим, но теперь ей не нужно было вырываться из его объятий.

Не было больше никаких препятствий, разделявших два любящих сердца и пылавших страстью тела. Руки Леандроса скользили по ее спине, медленно расстегивая на платье молнию, искусно скрытую под рядом многочисленных мелких пуговиц и петель. Саванна затаила дыхание, когда он дюйм за дюймом освобождал ее плоть из-под оков подвенечного наряда.

— Леандрос… — В голосе ее звучала мольба. Она любила его сильно и страстно. Она мечтала о той минуте, когда их тела соединятся в едином порыве любви.

Наконец последняя пуговица была благополучно расстегнута, освободив дорогу молнии для последнего этапа пути, и платье перестало быть непреодолимой преградой, а легко спало с плеч от легкого прикосновения его опытных рук. Пальцы его ласкали уже не ткань, а невероятно чувствительную кожу ее спины.

Она стонала, каждый участок ее изголодавшегося тела, каждая клеточка требовала того же внимания и ласки. Ее возбужденная грудь взывала к любви, упругие соски ныли, мечтая стать пленниками его нежных рук или не менее нежных поцелуев. Саванна выгибала спину, прижималась к нему все плотнее.

Леандрос сделал шаг назад, и она инстинктивно последовала за ним. Но он остановил ее.

— После нашей первой встречи я сгорал от любви к тебе. Я не находил покоя. Я пытался утопить боль и удовлетворить тело в союзе с другой женщиной.

— Это помогло?

— Она была совсем другой. А я мечтал только о тебе.

— Теперь перед тобой я.

Он мог поклясться в этом. Но вместо продолжения ласк он подхватил ее на руки и понес с террасы внутрь помещения. Войдя в огромную спальню, он поставил ее на кровать. И она стояла перед ним полураздетая, прижимаясь обнаженной грудью к его шелковой рубашке, и он снова медлил, не смея прикоснуться к ней.

Он избавлял ее от остатков одежды, не в силах скрыть своей страсти. И вот она, полностью обнаженная и такая беззащитная, стоит перед ним. Он снова отошел назад.

— Стой на месте.

Его приказ был выполнен. Она не шелохнулась. К неутоленной страсти уже примешивался интуитивный женский страх.

Он щелкнул выключателем, и комната озарилась ярким светом. И хотя они были одни, Саванна чувствовала себя неловко. Леандрос стоял всего в нескольких футах от нее, в полном свадебном облачении, и жадно разглядывал ее тело, медленно переводя взгляд сверху вниз и обратно, словно она была произведением искусства, а он при этом выступал в роли коллекционера.

Саванна смущенно подняла руки, прикрывая грудь.

— Не смей! — предостерег ее Леандрос, и руки безвольно опустились, а тело задрожало, охваченное волной страха только из-за суровости его голоса. — В ту ночь я хотел, чтобы ты осталась со мной. Чтобы все было так, как сейчас. Чтобы ты оказалась в моей спальне, на моей кровати, обнаженной.

Она смело взглянула ему в глаза.

Он не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице, когда она, нарушив приказ, медленно пошла ему навстречу.

— Теперь я здесь. В твоей спальне.

Она подошла к нему так близко, что при желании он мог согреть ее обнаженную плоть в своих жарких объятиях, потом быстро развернулась и снова направилась в центр огромной, как морская гладь, кровати, указывая ему правильный курс, ведя за собой.

На кровати Саванна опустилась на колени.